Адвокат Молдова, Адвокат Кишинев - статьи

– Ну что, готовы решить дело миром? – обращался 1 октября судья Верховного суда РФ Иван Разумов к давним партнерам из Астрахани – Олегу Кондрашову и Дмитрию Медведеву. Они конфликтуют с 2007 года, когда первый отказался соблюдать договоренность, по которой компаньоны попеременно, по пять лет руководят одной из их компаний – торговавшим алкоголем ООО "ПКФ "Фалкон", и продлил свои полномочия бессрочно. Разумову они отвечали в том смысле, что мириться готовы, но перспектив для достижения согласия не видят (подробности см. в "Принуждение к миру в ВС").

В ВС Кондрашова и Медведева привел иск последнего (дело А06-2044/2013). Он требовал исключить партнера из числа участников "Фалкона". В первой инстанции и кассации Медведеву сопутствовал успех, но апелляция его притязания отклонила, и именно ее постановление оставила в силе Судебная коллегия по экономическим спорам ВС. А на прошлой неделе Разумов, Денис Капкаев и Сергей Самуйлов объяснили, почему они приняли такое решение.

Действительно, говорится в документе, в соответствии со ст. 10 закона об ООО, участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала, вправе требовать в судебном порядке исключения их компаньона, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями или бездействием делает невозможной деятельность фирмы, либо существенно ее затрудняет. При этом, согласно п.17 постановления Пленума ВС и ВАС РФ 9 декабря 1999 года № 90/14 под такими действиями или бездействием следует понимать "систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников". Кроме того, отметила тройка, основанием для исключения, согласно сложившейся судебной практике, является совершение участником ООО при выполнении функций единоличного исполнительного органа действий, заведомо противоречащих интересам общества, если они причинили компании значительный вред. А сами факты нарушений и степень вины участников общества устанавливает суд в каждом конкретном случае, поскольку ни закон, ни разъяснения высших инстанций конкретики на этот счет не содержат.

В случае Медведева и Кондрашова, поясняет коллегия, наблюдается ситуация "дедлока" – риска невозможности принятия решения по вопросам, связанным с деятельностью общества, поскольку у его конфликтующих участников равное количество долей. В принципе, допускают судьи ВС, исключение участника в подобном случае возможно, поскольку это "специальный корпоративный способ защиты, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества". Однако в ситуации паритетного владения такой механизм защиты может применяться только в исключительных случаях – когда есть прямые доказательства грубого нарушения одним из участников его обязанностей. "Из обстоятельств настоящего дела такового не следует", – заключают Капкаев, Разумов и Самуйлов.

В ситуации Медведева и Кондрашова, по мнению судей, имеют место "ярко выраженный конфликт интересов в управлении обществом" и их "равнозначные взаимные претензии". Таких было несколько. Во-первых, Медведев обвинял Кондрашова, что тот не проводит общие собрания, а ответ были таким: они созываются, но компаньон на них никогда не является. Во-вторых, не осуществлял Кондрашов и положенного аудита фирмы, а сам уверял, что Медведев практически выкрал часть бухгалтерии компании, на основе которой эксперты сделали ложный вывод об "экономическом коллапсе" в "Фалконе". В-третьих, Медведеву не нравилось, что Кондрашов начал оспаривать заключенные компанией договоры о сдаче в аренду принадлежащей ей недвижимости. Последний же утверждал, что активы сдавались за бесценок – а все потому, что арендатором их была фирма, управляемая сестрой Медведева. У того, правда, был еще один аргумент – потеря фирмой лицензии на продажу алкоголя. Случилось это из-за реализации "Фалконом" контрафактного товара и виноват, по мнению Медведева, был Кондрашов.

Ну а действительную причину судебного разбирательства судьи ВС анализируют практически с точки зрения психоанализа. По их мнению, во всем виновата "утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого разрешить внутрикорпоративный конфликт".

У судей есть свое решение для сложившейся ситуации – то самое, к которому двух компаньонов во время грабительства подталкивал Разумов. "В ситуации, когда уровень недоверия между участниками общества, владеющими равными его долями, достигает критической, с их точки зрения, отметки, при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений", – говорится в определении. Этот путь, по мнению тройки, может привести к двум вариантам: принятию участниками решения о ликвидации общества или принятие одним из них решения о выходе из него с соответствующими правовыми последствиями.

Партнер практики разрешения споров Goltsblat BLP Рустам Курмаев считает, что это определение является логичным продолжением негативного отношения судов к практике исключения участников из обществ с ограниченной ответственностью. По мнению Курмаева, оно также подтверждает позицию, ранее отраженную в п.5 информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда от 24 мая 2012 года № 151, в соответствии с которой этот институт не может быть использован для устранения разногласий совладельцев по вопросам управления компанией, когда позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной.

Интересные выводы, по мнению экспертов, в определении есть. Старший юрист адвокатского бюро "Линия права" Алексей Костоваров их видит два. "Во-первых, коллегия не исключает возможность исключения участника с довольно большой долей, – отмечает он. – Во-вторых, [она] прямо указала на невозможность исключения участника, если действительной причиной для предъявления такого требования является корпоративный конфликт, а не причинение вреда обществу". А по мнению Курмаева, стоит внимания позиция тройки о том, что в ситуации, когда уровень недоверия между участниками общества достигает критической отметки, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений. Правда, замечает он, предложенные тройкой варианты разрешения конфликта "не являются [взаимоприемлемым] выходом из сложившейся ситуации". Ликвидация означает конец бизнеса, а выход лишает одного из участников возможных инвестиционных перспектив от продолжения деятельности общества – то, ради чего он в свое время в него вступал.

А вот юрист юридической компании "Некторов, Савельев и партнеры" Артем Сафонов более критичен. Он напоминает, что даже в определении судьи говорят, что в законе нет критериев, которые бы позволили определить, кому можно остаться, а кого следует исключить. "В таких ситуациях разрешение спора всегда упирается в оценку судом конкретных фактических обстоятельств дела," – рассуждает юрист. В этом деле, считает он, коллегия поступила так же: дала свою оценку фактам и на основании этого разрешила дело, не высказав при этом никакой четкой позиции, которую можно было бы в дальнейшем использовать в аналогичных делах. "При этом переоценка фактических обстоятельств дела не входит в компетенцию судебной коллегии ВС", – уверен Сафонов.